Адвокат [= Уличный адвокат ] - Джон Гришэм

На то, чтобы поставить последнюю точку в деле Лонти Бертон,уйдет не менее девяти месяцев, именно я займусь установлением наследников.Предстоят сложности: для определения отцовства Кито Спайерса потребуется анализДНК, значит, эксгумация пяти трупов. В случае положительного результата Китостанет наследником своих умерших детей.

* * *

Поскольку Спайерса самого нет в живых, придется искать егонаследников.

Не менее пугающей выглядела ситуация с матерью и братьямиЛонти. Через несколько лет они выйдут на свободу и тоже захотят получитьпричитающуюся им долю компенсации.

Мордехай ломал голову над двумя проектами. Первыйпредставлял собой возрождение программы широкой благотворительной юридическойпомощи неимущим, несколько лет назад федеральное правительство лишило еефинансовой поддержки.

Второй проект заключался в укреплении нашей финансовой базы.От Софии и Абрахама толку ждать не приходилось. Мордехай мог убедить человекаснять последнюю рубашку, но выступать в роли просителя? Нет. Оставался я,способный найти общий язык с людьми, готовыми ежегодно жертвовать контореопределенную сумму денег.

– При наличии продуманного плана за год ты соберешь тысячи долларов,– предсказал Мордехай.

– И что нам с ними делать?

– Наймем пару секретарш, пару помощников, может, одногоюриста.

София ушла, мы устроились в большой комнате, и Мордехайпредался мечтам.

Он вспомнил времена, когда в комнатках едва хватало местадля семерых сотрудников, работы было по горло, а сама контора являла грознуюсилу. В те годы ей удалось помочь многим и многим бездомным. К уличнойюридической фирме прислушивались политики и бюрократы.

– Вот уже пять лет, как мы катимся под гору, – с горечьюпризнался Мордехай. – Люди страдают, а мы не в состоянии им помочь. Но пришелнаш час возрождения.

По словам Мордехая, я создам такой механизм финансирования,который позволит нам не только существовать, но и действовать на уровне любойюридической фирмы в стране. Мы отдерем доски и распахнем окна кабинетов навтором и третьем этажах, пригласим к себе самых талантливых адвокатов.

Каждый бездомный получит у нас надежную защиту.

Голос его будет услышан.

В пятницу утром я сидел за столом, погруженный в заботы толи юриста, то ли социального работника.

Внезапно на пороге возник Артур Джейкобс, олицетворяющийавторитет и могущество “Дрейк энд Суини”. Несколько настороженно, однако с присущейвежливостью поприветствовав высокого гостя, я предложил ему стул. От кофемистер Джейкобс отказался – пришел просто поговорить.

Я слушал его как зачарованный.

Жаль, Мордехая не было рядом.

Последний месяц оказался для Артура самым трудным за всюпятидесятишестилетнюю карьеру профессионального юриста. Благополучноеразрешение конфликта особого удовлетворения не принесло. Преодолев неожиданноепрепятствие, фирма с прежним азартом устремилась вперед к процветанию и славе.Однако по ночам патриарха начала мучить бессонница. Его компаньон совершилужасный проступок, из-за него погибли ни в чем не повинные люди.

“Дрейк энд Суини” навсегда останется виновницей смерти ЛонтиБертон и ее детей – вне зависимости от суммы компенсаций. Артур сильносомневался, что совесть его хоть когда-нибудь обретет успокоение.

Я почувствовал сострадание к Артуру. Ему исполнилосьвосемьдесят, через пару лет он уйдет в отставку, но уже сейчас не знает, чтоделать. Непрерывная погоня за деньгами измотала его.

– Жить мне осталось не так уж много, Майкл.

Я подозревал, что ему хватит сил меня проводить в последнийпуть.

Наша контора привела Артура в восторг. Я поведал историюсвоего появления здесь.

– Сколько лет она функционирует? – поинтересовался Джейкобс.

Сколько у нас сотрудников? Откуда берутся деньги? Как мы имираспоряжаемся?

Грех было не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Ясказал, что контора поручила мне разработку программы привлечения на благотворительнойоснове юристов из солидных городских фирм. Добровольцам предстоит проводить вконторе под моим руководством несколько часов в неделю, при их содействии мысумеем помочь тысячам бездомных.

Артур с сожалением признался, что заниматься безвозмезднойюридической практикой ему не доводилось вот уже лет двадцать. Как правило,альтруизм компаньоны уступали более молодым коллегам. (Это я знал пособственному опыту.)

Но мысль Артуру понравилась. По мере обсуждения программастановилась все грандиознее. Артур вознамерился потребовать от каждого изчетырехсот штатных юристов вашингтонского отделения еженедельно на несколькочасов приходить в контору на Четырнадцатой улице. Меня это устраивалополностью.

– Ты справишься с четырьмя сотнями юристов? – усомнился он.

– Конечно. – В тот момент у меня не было ни малейшегопредставления, с чего бы начать. – Но мне потребуется некоторая помощь.

Мне хватило благоразумия ни словом не обмолвиться о моихконтактах с Гектором Палмой. Зачем подводить человека?

Но я мог не беспокоиться. Артур легко читал между строк.

– Он из Вашингтона?

– Да, как и его жена. У них четверо детей. Я уверен, семьябудет рада вернуться.

– И ты считаешь, он с удовольствием займется организациейпомощи неимущим?

– Спросите у него самого.

– Я так и сделаю.

Программа на глазах наполнялась реальным содержанием. Каждыймолодой юрист “Дрейк энд Суини” обязывался раз в неделю рассматривать по одномуделу. Нерешенные на месте вопросы Гектор Палма распределит среди другихюристов. На разрешение одних проблем, пояснил я Артуру, уйдет не более четвертичаса, другие потребуют нескольких дней. Не важно, отмахнулся он.

При мысли о своре юристов, спущенной на несчастных,зачуханных бюрократов, я чуть не рассмеялся.

Проведя в конторе почти два часа, Артур перед уходом извинился,что отнял у меня много времени. Но покинул он контору куда более счастливым,чем вошел в нее. Он возвращался в роскошный кабинет, преисполненный важностиновой миссии.

Я проводил взглядом его гордо удалявшуюся фигуру и побежал кМордехаю.